Октябрьское утро в Ренне, столице Бретани. Небольшая группа людей пришла поддержать Даниэля Куэффа, мэра одной из деревень региона, вызванного в административный суд. Причиной стало его решение запретить использование пестицидов в пределах 150 метров от жилых домов. Но, по утверждению местной префектуры, принятие подобных мер не входит в компетенцию мэра, это прерогатива государства.
Даниэль Куэфф, мэр деревни Лангуэтт: «Республика должна защищать жителей от синтетических пестицидов».
Потенциальное влияние этих веществ на здоровье сегодня все больше волнует французских граждан.
Даниэль Куэфф: «То, как людей травят сегодня, просто страшно. Я хотел показать, что при применении пестицидов очень высок риск неминуемой опасности. И что вместо несостоятельного государства действовать должны мы, применяя принцип предосторожности, который прописан в конституции».
Вслед за Даниэлем Куэффом многие другие мэры Франции издали аналогичные декреты, идя вразрез с правосудием. Некоторые из них пришли поддержать коллегу. Тогда они еще не знали, что судьи отменят его декрет через несколько дней. Как и фермеры, вложившие немало средств в небольшую бретонскую деревню. Трудно найти общий язык между жителями, обеспокоенными своим здоровьем, и фермерами, экономическое выживание которых оказалось под угрозой.
Чтобы соответствовать европейским требованиям, французское государство планирует ввести обязательное расстояние от 5 до 10 метров между зонами обработки пестицидами и домами. Местные жители считают, что этого слишком мало, сельскохозяйственный профсоюз полагает, что слишком много.
Седрик Анри, председатель профсоюза FDSEA: «В какой-то момент во многих коммунах во Франции было разрешено строить дома повсеместно. И если сейчас ввести такие расстояния, это коснется всех угодий во всех коммунах. Что тогда делать с этими зонами? Если они окажутся непродуктивными, как на них зарабатывать?»
У Седрика сложный разговор с его собеседником. Эрван — пчеловод из Лангуэтта. В последние годы, как и другие его коллеги, он потерял много своих пчелиных семей: более 60 процентов в прошлом году. Он говорит, что тому виной пестициды — бомба замедленного действия.
Эрван Бурдон, пчеловод: «Необходимо принимать в расчет еще и волатильность этих веществ, ведь при оседании только от двух до двадцати процентов пестицидов будут поглощены растениями. Остальное либо будет развеяно в воздухе, либо уйдет в землю и попадет в грунтовые воды, поэтому это воздействие может быть намного больше, чем несколько метров вокруг поля».
В нескольких сотнях метров от пасеки Эрвана Гийом выращивает около шестидесяти молочных коров. Часть зерновых, используемых для их питания, обрабатывается фитосанитарными продуктами. Отказ от обработки культур для него и многих его коллег — синоним банкротства.
Гийом Совэ, фермер: «Пусть те, кто называют нас отравителями, предложат нам решение, если оно у них есть. Но если завтра мне придется пойти на сокращения моей системы в соответствии с новыми размерами площади, я не смогу должным образом прокормить не только своих животных, но и людей».
Мы снова встретились с мэром Лангуэтта в его коммуне. Беспокойству фермеров он противопоставляет опасения жителей.
Даниэль Куэфф: «Фермеры живут плохо, экономически они хрупки. Но этого не скажешь о продавцах пестицидов, за ними стоит химическое лобби. Именно на них мы нацеливаемся. Есть серьезная проблема здравоохранения, даже общественной свободы. Люди не могут позволить себе нормально дышать из-за каких-то веществ».
Деревня Ланугэтт известна как экологическая модель, ее приоритеты — биопродукты, солнечная энергия, переработка мусора и устойчивое развитие.
Элен Орэ, жительница Лангуэтта: «Отходы из столовой будут переработаны курами».
Элен управляет муниципальной библиотекой. Она — одна из жителей Лангуэтта, которые сделали анализ мочи на наличие в организме глифосата, гербицида, признанного ВОЗ потенциально канцерогенным.
Элен Орэ: «Даже притом, что мы соблюдаем осторожность, не используем химию в огороде, отказались от моющих средств и бытовой химии, у нас повышенный уровень. Но еще более высокие показатели у детей. И мы задаемся вопросами».
Дебаты вышли за пределы Лангуэтта. В нескольких километрах Матье выращивает зерновые. Его беспокоит возможное установление разделительных зон между его полями и близлежащими домами.
Матье Лаволе, фермер: «Есть дом вверху и внизу. Если мы не сможем провести прополку, это ухудшит производительность».
Матье считает, что новые меры безопасности неоправданны.
Матье Лаволе: «Я хотел показать вам некоторые документы. В частности, этот, который был выдан мне после обучения. Он позволяет нам использовать все фитосанитарные продукты, доказывая, что мы имеем право их использовать, а не делаем, что нам вздумается. Мы не будем проводим обработку в условиях ветра, потому что все сдует. Это дорогостоящие продукты, поэтому мы ими не разбрасываемся».
Многие фермеры страдают от раковых заболеваний, которые были признаны профессиональными. И все больше жителей винят в своих проблемах со здоровьем пестицидные испарения.
А мы отправились на последнюю из запланированных нами встреч в деревне Ларшам, примерно в пятидесяти километрах от Лангуэтта. Жизнь Катрин Фаржас нарушилась, когда луга, окружавшие ее дом, были засеяны кукурузой.
Катрин Фаржас, жительница Ларшама: «Там у нас есть поле, которое обрабатывается, — около двух гектаров, а прямо внизу мой дом. Так что внутренний двор превращается в бассейн, в который стекает и дождевая вода, и химикаты, и навоз. И так каждый год уже 9 лет».
Три года назад у Катрин обнаружили несколько доброкачественных опухолей и аллергические и гормональные нарушения. У ее младшей дочери 5 лет назад было выявлено серьезное заболевание суставов. Она не хочет больше об этом говорить. У Катрин пока нет доказательств, но она и ее врач уверены в том, что причиной их болезней стали пестициды.
Катрин Фаржас: «Мы впервые услышали об экологическом отравлении только в июне 2018 года».
Катрин подала жалобу на фермера, который арендует поле, и на компании, отвечающие за их обработку. Она также обвиняет местные власти в том, что они не сделали ничего, кроме как посоветовали ей переехать. А еще Катрин протестует против предложения правительства установить минимальное расстояние между домами и зонами опрыскивания фитосанитарными средствами в пять-десять метров.
Катрин Фаржас: «Я не могу смириться с тем, что люди, даже если это правительство, говорят, что опрыскивание на удалении в 5 метров ничем не грозит! У нас опрыскивают в 9 метрах, и то мы заражены. Это убивает наши жизни. Надо уехать отсюда, попытаться восстановить здоровье, ведь здесь может быть только хуже».